[Анатолий Муха]

Многочисленные исследования психологов убедительно доказывают, что подавляющее количество людей живут стереотипами, которые они приняли в молодости. Эти люди совершенно не воспринимают пионерские идеи и даже смеются над ними. Таких примеров в истории нашей цивилизации великое множество. Такими людьми легко управлять властной мафией, потому что они предсказуемы.

Утверждение группы ученых, что люди не могут мыслить здраво, в 1970-х было шокирующим. Сейчас уже нет. Тысячи последующих экспериментов подтвердили (и уточнили) этот вывод. Любой студент может продемонстрировать, что кажущиеся разумными люди часто ведут себя совершенно иррационально. Тем не менее, остается серьезный вопрос: как мы до этого дошли?

В новой книге «Загадка разума» (The Enigma of Reason) когнитивные ученые Уго Мерсье и Дэн Спербер попытались ответить на этот вопрос. Они отмечают, что разум — это развивающаяся черта, такая как прямохождение или трехцветное зрение. Оно возникло в саваннах Африки и должно рассматриваться в этом контексте.

По мнению ученых, самое большое преимущество людей перед другими видами — это наша способность к кооперации. Ее трудно организовать и почти так же трудно поддерживать. Для любого человека использование другого — всегда наилучший вид деятельности. Разум дан нам не для того, чтобы решать абстрактные логические задачи или помогать делать выводы из незнакомых данных; скорее, он дан для решения проблем, возникающих при жизни в коллективе.

«Разум — это адаптация к гиперсоциальной нише, которую человечество развивает само для себя,» — пишут Мерсье и Спербер. Склонности разума, которые кажутся странными, бестолковыми или просто глупыми с «интеллектуалистской» точки зрения, выглядят весьма взвешенными, если посмотреть на них с социальной, «интеракционистской» точки зрения.

Рассмотрим «склонность к подтверждению» (confirmation bias) — тенденцию человека принимать информацию, которая подтверждает его убеждения, и отвергать ту, которая им противоречит. Из многих обнаруженных форм ошибочного мышления эта изучена лучше всего — ей посвящена масса исследований. Один из самых известных экспериментов был проведен опять же в Стэнфорде. Исследователи собрали группу студентов, имевших противоположные мнения по поводу смертной казни. Половина студентов были «за» и считали, что она предотвращает преступления; другая половина была против, считая, что она не имеет никакого влияния на уровень преступности.

Студентам было предложено изучить два исследования. Одно поддерживало аргумент о том, что смертная казнь удерживает других людей от преступлений, а другое ставило эту логику под сомнение. Студенты, которые изначально поддерживали смертную казнь, высоко оценили данные про сдерживающие факторы, а второе исследование назвали неубедительным. Студенты, изначально выступавшие против смертной казни, сделали все наоборот. В конце эксперимента участников снова спросили об их взглядах. Те, кто начинал с позиции «за» высшую меру наказания, поддерживали ее еще больше, а те, кто был против, были настроены еще более враждебно.

Мерсье и Спербер предпочитают термин «собственная предвзятость» (myside bias). Они считают, что люди не доверяют кому попало. Сталкиваясь с чьми-то аргументами, мы очень умело находим их слабые стороны. А по отношению к нашим собственным мы слепы.

Недавний эксперимент, проведенный Мерсье совместно с европейскими коллегами, четко демонстрирует эту асимметрию. Участникам нужно было решить ряд простых логических задач. Затем их попросили объяснить свои ответы и дали возможность изменить их, если они заметят ошибки. Большинство из участников были удовлетворены своим первоначальным выбором, лишь менее 15% изменили свое мнение на втором шаге.

На третьем этапе участникам показывали одну из этих проблем, наряду с их ответом и ответом другого участника, который пришел к иному выводу. И снова они получили возможность изменить свои ответы. Но была сделана уловка: ответы, представленные, как будто их дал кто-то другой, были на самом деле их собственными, и наоборот. Около половины участников поняли, что происходит. Остальные вдруг стали намного более критичными. Почти 60% отказались от ответов, которыми раньше были удовлетворены.

Этот перекос, по словам Мерсье и Спербера, отражает задачу эволюционирования разума — чтобы предотвратить проблемы с другими членами группы. Живя в небольших группах охотников-собирателей, наши предки были в первую очередь озабочены своим соцальным положением. Они не хотели быть теми, кто рискует своей жизнью на охоте, пока другие слоняются по пещере. Преимущество здравого смысла было небольшим, а вот решающими аргументами можно было добиться многого.

Среди прочего, нашим предкам не нужно было беспокоиться о сдерживающем эффекте смертной казни и идеальных качествах пожарных. Им также не приходилось бороться со сфабрикованными исследованиями, фейковыми новостями или Twitter. Не удивительно, что сегодня разум часто подводит нас. Как пишут Мерсье и Спербер, «это один из многих случаев, когда окружающая среда изменилась слишком быстро для естественного отбора».

Профессор Университета Брауна Стивен Сломан и профессор Университета Колорадо Филипп Фернбах — также когнитивные ученые. Они тоже считают, что социабельность — это ключ к функциям или, возможно более уместно сказать, дисфункциям человеческого разума. Они начинают свою книгу «Иллюзия знания: почему мы никогда не думаем в одиночестве» с изучения унитаза.

В исследовании, проведенном в Йельском университете, студентов попросили оценить их понимание повседневных устройств, включая туалеты, застежки-молнии и цилиндровые замки. Затем их попросили написать подробное пошаговое объяснение того, как работают эти устройства, а также оценить собственное понимание снова. По-видимому, в процессе студенты осознали собственное невежество, потому что их самооценка упала. (Туалеты, оказывается, куда сложнее, чем кажутся.)

Сломан и Фернбах видят этот эффект, который они называют «иллюзией глубинных познаний», почти везде. Люди считают, что знают намного больше, чем есть на самом деле. Верить в это нам позволяют другие люди. В случае с туалетом кто-то разработал его так, что я могу легко управлять им. Это то, в чем люди преуспели. Мы полагаемся на знания друг друга с тех самых пор, как научились охотиться вместе — это, вероятно, было ключевым событием в нашей эволюционной истории. Мы так хорошо сотрудничаем, говорят Сломан и Фернбах, что с трудом можем сказать, где заканчивается наше собственное понимание и начинается чужое.

«Одно из следствий той естественности, с которой мы делим умственный труд, — пишут они, — отсутствие резкой границы между идеями и знаниями одного человека и других членов группы».

Эта безграничность или, если хотите, путаница также имеет значение в том, что мы считаем прогрессом. Люди, изобретая новые инструменты для нового образа жизни, одновременно создавали новые царства невежества. Если бы все настаивали на, скажем, освоении принципов металлообработки, прежде чем сделать нож, бронзовый век не оказался бы такой революцией.