Но кто и как убить сумел бы веру,
когда она пути не знает вниз,
когда она в себе вместила эру — свободу, землю, правду, коммунизм!
И сеятели из глубин вставали,
была душа их, как родник, светла...
Я видел, как жандармы убивали простых парней из моего села.
Светились души верою в Советы, в поля,
не тронутые первой бороздой,—
и двинулись, как братья, люди эти из темной безызвестности на бой.
Поговорю я с яблоней упругой,
той, что всех выше тянется в зенит —
пусть имя сельского учителя и друга
с ее листвы на сотни верст звенит.
Меня он обдал пламенем горячим живым мечты, священной, как зарок;
уйдя в поля, где класс его батрачил,
он начинал с крестьянами урок.
Из ихней злобы — смелость двигать горы,
из молодости — веру в них ковал,
партийным словом, взрывчатым, как порох,
будил сердца и разум зажигал.
И после пыток виделся я с ним,
но память сохранила мне иного —
запомнил я его, как ртуть живым,
в порыве дум и слова огневого...
Друзьям тех лет он посылает знак,—
чтоб каждый яблоню растил ему на память.
Мой друг Антон — товарищ Гадияк,
вовек тебе не стариться с годами!
Все мнится садоводам седоватым,
которых грамоте когда-то ты учил,
Что ты еще ровесник их ребятам —
каким ты в битве вечным сном почил.
__________________
Администратор форума жизни. Помощь людям.
|