Международные альтернативные методы лечения.

[lanj]

ГЛАВА 2
МОЙ ДОРОГОЙ... МОЯ ДОРОГАЯ...
Лучший способ показать, что представляет собой д-р Эмануэль Ревич как личность, — это дать возможность самому Ревичу, его друзьям и его пациентам высказаться о нем. Далее автор приводит рассказы людей, близко знавших Ревича.
Я знала женщину, муж которой оставил ее с двумя маленькими детьми. Ей приходилось так туго, что я часто приносила еду для нее и детей. У девочки была тяжелая астма, но мать не имела денег на врача. «Я обратилась к д-ру Ревичу. Он сказал мне: «Пожалуйста, пусть приходит! Никогда не говорите мне о деньгах. Приведите ко мне ребенка. Умоляю вас, приведите ко мне ребенка!» Девочке стало лучше, но потребовался особый аэрозольный ингалятор. Д-р Ревич купил его.
Я узнала об этом через несколько лет. Мать девочки мимоходом упомянула о нем, думая, что мне это известно. Конечно, сам д-р Ревич никогда не говорил мне об этом» (Рут Спектор, из «Добровольцев»*).
«Вы могли позвонить ему домой в любой день, в любое время. На Рождество мы звонили ему трижды: первый раз в 6:40, последний — в 21:14, и еще в 18:30 в Сочельник. Я вела запись всех звонков. Всего их набралось 437» (Пирс и Аллан Хамилтоны).
«Во время всех этих слушаний, когда у него пытались отобрать лицензию, они вели себя так подло. Я посещала эти слушания. Врачи, которые были членами комиссии, никогда не вели никаких записей. Когда пришло время давать показания д-ру Ревичу, ему посоветовали не афишировать свои достижения.
Он сказал: «Мир должен знать об этом». Когда он начал давать показания, все врачи принялись записывать.
Я поговорила об этих записях с представителем государственного учреждения. Он сказал, что присяжные понимают, что Ревич нашел решение проблемы рака, и пытаются ухватить его.
Во время небольшого перерыва, стоя рядом с д-ром Ревичем и возмущаясь действиями присяжных, я сказала ему: «Надеюсь, все они заболеют раком и им прийдется обратиться к вам за помощью, а вы не станете их лечить!» Он ответил своим обычно мягким и добрым голосом: «Мне 87 лет. За всю свою жизнь я ни разу не отказал в лечении ни одному человеку. Хотите, чтобы я начал сейчас?» (Рут Спектор),
«Д-р Ревич лечил мою первую жену, она умерла от рака в 1969 г. Я был очень благодарен ему за все, что он для нее делал. После ее смерти я приехал к нему, чтобы предложить чек на 5 тыс. долларов для покрытия расходов на телефонные звонки и другие траты, но он снова твердо отказался» (Лайл Стюарт.)
Сам Ревич рассказывал следующее: «Начиная работать, я никогда не назначал плату. Но некоторые пациенты говорили, что не смогут обращаться ко мне при такой постановке вопроса. Поэтому я вынужден был назначать плату, чтобы люди могли лечиться».
«Д-ру Ревичу сделали соблазнительное предложение — практиковать в одной из стран Ближнего Востока — лечить семейство монарха и других знатных людей. Ревич сказал, что он согласился бы поехать туда, если бы ему дали возможность лечить всех больных, а не только избранных. Это условие не было принято, и д-р Ревич отказался» (Маркус Коуэн).
«Девочка — пациентка д-ра Ревича была госпитализирована в одну из больниц Атланты с тяжелым приступом астмы. В течение 2 недель лечение, которое проводили в больнице, не улучшило состояние девочки. Мать ребенка решилась позвонить д-ру Ревичу домой (номер домашнего телефона он давал всем своим пациентам). Была глубокая ночь. Ревич ответил на первый же звонок. Дав указания, он велел матери девочки перезвонить позднее. Звонки закончились около 3 часов ночи. Доктор отвечал на каждый звонок. К утру состояние девочки настолько улучшилось, что ее можно было выписать» (Рут Спектор).
«Когда д-р Ревич работал в Трафалгарской больнице в Нью-Йорке, там была проблема с несколькими пациентами, которых трудно было заставить принять лекарство. Лечение было полностью бесплатным, все расходы оплачивали богатые благотворители. Чтобы заставить больных принимать лекарство, с пациентов потребовали плату — 5 долларов. Это сработало» (Лоренс Лешан, доктор философии).
«Даже Ревичу не всегда удавалось сохранять терпение. Однажды к нему обратилась женщина, которая была обречена. Врачи, у которых она раньше лечилась, сказали, что жить ей осталось 2—3 месяца. У Ревича она начала стремительно поправляться и оставила своих прежних врачей.
Три месяца спустя ее врач позвонил, чтобы узнать, жива ли она. Он не узнал ее голос — такой уверенный, энергичный. При последнем ее посещении женщина с трудом произносила каждое слово так, будто оно могло стать последним. Когда врач наконец-то понял, что разговаривает со своей пациенткой, он стал настаивать на встрече с д-ром Ревичем. Ревич отказался встретиться с ним: «Я никогда не захочу увидеться с этим человеком после того, что он сделал с вами! Все, что нужно, он мог бы узнать уже после третьего просвечивания на рентгеновском аппарате». Врач явно использовал больную в качестве подопытного кролика, каждый раз направляя ее на рентген. Ревич не желал ничему учить того, кто не ценил человеческую жизнь и человеческое достоинство. Через 10 лет эта женщина уже распоряжалась многомиллионными кредитами «Фэнни Мэй»*. Ревич никогда не встретился с тем врачом» (Рут Спектор).
«Однажды д-ра Ревича обследовали с помощью прибора, определявшего альфа-, бета-, гамма- и дельта- волны головного мозга. Прибор заинтересовал Ревича. Судя по результатам измерения, оба полушария мозга Ревича дали картину, ранее наблюдавшуюся только у некоторых восточных мистиков» (Элис Лада, доктор педагогики, писательница).
«Д-р Ревич узнал о человеке, который был настолько болен, что у него не было сил дойти до врача. Ревич оплатил вызов на дом и поднялся по пяти лестничным пролетам. В то время ему было 93 года» (Маркус Коуэн).
«Не забывайте, что это был Нью-Йорк, и некоторым предметом гордости нашей больницы являлось то, что с каждым пациентом разговаривали на его родном языке, а это не такая уж обычная вещь для Нью-Йорка. Однажды к нам поступил один японский монах, не знавший ни одного слова по-английски. Нам было известно, что, хотя д-р Ревич и говорит на шести языках, японского он не знал. В то утро все собрались вокруг, чтобы посмотреть, как он будет выходить из положения. Старый плут держал экзамен по-латыни. Наверное, физикальное обследование проводилось на латыни первый раз за тысячи лет» (Лоренс Леша», доктор философии).
«У пациента был СПИД в терминальной стадии. Ему позвонил один из друзей, чтобы узнать, как он себя чувствует. Женщина, взявшая трубку, сказала: «Сожалею, его нет». Звонивший захотел узнать, когда скончался его друг. Она ответила: «Он не умер. Он отправился за покупками». Этот человек начал лечиться у д-ра Ревича за неделю до звонка» (Норман Кармен).
«У нас была беседа с одной супружеской четой, далекой от медицины. Оба супруга были членами клуба, объединяющего людей с очень высоким коэффициентом умственного развития. Они провели тестирование, но баллы д-ра Ревича оказались настолько высоки, что вывести точные результаты не удавалось» (Аллан Хамилтон).
«Узнав, что состояние моей матери не улучшается, д-р Ревич приехал к нам домой. Он провел у постели больной 2 часа. Во второй визит он пробыл у нас всю ночь. Я видел его бодрствующим в 3—4 часа ночи. Моя мать скончалась через 3— 4 дня. Я испытывал особое чувство близости к д-ру Ревичу, и уверен, что точно так же он относился ко всем своим пациентам. Даже теперь я испытываю к д-ру Ревичу особую теплоту» (Уильям Розенберг).