[Admin]

Другой был князь Острогский, губернатор южной Польши.

Ласский был враждебно настроен к туркам, потому что они на место Иона-Воеводы назначили Петра Хромого, а не его, как он ни добивался этого; он был враждебно настроен и к Генриху де Валуа, потому что тот не приложил особых усилий в этом вопросе; итак, он был враждебно настроен и к туркам, и к Генриху де Валуа, то есть из соперника превратился теперь в преданного друга молдавского господаря.

Острогский, будучи греческого вероисповедания, симпатизировал соседям-единоверцам и презирал фанатическое преклонение нового польского короля перед папой; с другой стороны, он руководил южными районами Польши, которые беспрерывно подвергались набегам татар; это заставило его
220
проникнуться ненавистью ко всему мусульманскому. Вот почему просьба Иона-Воеводы затронула в его душе самые сокровенные чувства.

Итак, Ласский и князь Острогский ответили в один голос, что хотя обстоятельства и не разрешают им явиться на помощь дорогому приятелю, но все-таки они поспешат послать ему войско, боеприпасы, деньги, —все, что будет в их возможности.

Оба магната могли поставить под ружье 20 000 отборных вооруженных кавалеристов или пехотинцев в сопровождении артиллерии и под командованием искусных полководцев. В ожидании такого крупного отряда, большего, чем войско короля Сардинии в Крымской кампании, Ион-Воевода решил потерять еще четыре дня.

Позиция у Бендер в данном случае была для него самой подходящей: немного выше, по ту сторону Днестра, начиналась польская территория, до которой было рукой подать.

Узнав о поражении у Лэпушны и о сожжении города Бендеры, Аккерманский санджак послал 10 000 нечестивцев на помощь Бендерской крепости, которая продолжала оставаться в руках у турок.

Ион-Воевода вызвал к себе Свирчёвского, самого выдающегося из казачьих капитанов.

«Я хочу оказать тебе свое особое доверие, — сказал ему господарь, — возьми под свое командование казаков и 3 000 молдавских всадников; приближается вражеское войско, чтобы отогнать нас отсюда; подстереги его и разбей; на этот раз слава побед будет только за тобой!»...

Почему господарь не бросил навстречу врагу все свои силы?

Почему он, выделив для этого особый отряд, не приказал ему двинуться вперед, а заставил ожидать врага, не отходя далеко от Бендер?

Эти два вопроса вполне законны; полководец должен хорошо отдавать себе отчет в своих поступках, ясно понимая, почему он поступает именно так, а не иначе.

Если бы Ион-Воевода двинулся на врага всем своим войском, он дал бы возможность гарнизону Бендерской крепости ударить его с тыла, и тем самым оказался бы меж двух огней.