Ион-Воевода Лютый (1572—1574). Историческая повесть Богдана Хадшеу.

[Admin]

В это время по свету странствовал другой бастард, сын Богдана Кривого — Александру Лэпушняиу; заручившись поддержкой своих сторонников внутри страны, он вступил в Молдавию во главе чужеземных войск, убил своего двоюродного брата — сына Рареша и свою тетку — вдову Рпрсша, а двоюродную сестру — дочь Рареша — взял в жены. Эти чудовищные злодеяния нового господаря положили начало кровавому режиму в стране. Современники сравнивали Лэпупшм-ну с фракийским царем Диомедом, кормившим коней человеческим мясом.

В годы царствования бастардов Петра Рареша, а затем Александру Лэпушняну третий бастард, сын Стефана Младого от армянки — жены Сербега, подрастал на чужбине в полной неизвестности, ожидая, когда придет его черед вступить на престол Молдавии.

Своим темпераментом и даже своей наружностью Ион очень походил на своих родителей.

В молдавской хронике дается следующее описание характера его отца: «Сей Стефан-Воевода Младой нравом походил на деда своего Стефана Великого, ему везло на поле брани, и он преуспевал во всем, хотя и был молод; быстро он впадал во гнев и легко проливал кровь».

Ион унаследовал от своего отца храбрость, жестокость и остроту ума.

Внешностью он напоминал свою мать-армянку: смуглое лицо, густой и черный, как вороново крыло, волос, орлиный, восточного типа, нос, как у знаменитого Аттилы, каким мы его знаем по изображению на монетах, высокий лоб, широкий у основания и суживающийся кверху, красивый лоб, но совсем не в валашском духе.

Бастарды не имеют отца. Народ окрестил своего героя по национальности матери — Ионом Армянином, подобно тому как Александру-Воевода, сын лэпушнянки — был Лэпушняну, а Петр-Воевода — по прозвищу своей матери — Раре-шом.

В 1561 году, в возрасте почти сорока лет, прожитых в полной безвестности, Ион неожиданно появляется на арене истории.

Александру Лэпушняну стал угрожать Якоб Деспот, серб по происхождению, родственными узами связанный с молдавской династией.

[Admin]

Пришло время и Иону вспомнить, что он сын господаря и имеет то же право на трон Молдавии, что и Лэпушняну, и значительно большее, нежели Деспот.

И он стал напоминать о себе.

В то время как Деспот искал поддержки у польского магната Ласского, Ион обратился к не менее могущественному магнату Фирлею.

При выборно-аристократическом строе, который существовал в Польше, король был ничем, магнаты были всем. Они управляли государством, располагая в законодательном собрании голосами продажной мелкопоместной шляхты; они командовали армией, имея каждый свою феодальную дружину; они создавали свои панские дворы, соперничавшие с королевским двором и зачастую превосходившие его по великолепию и численности придворных. Король был один и поэтому боялся своих магнатов; их же было много, и они никого не боялись.

Ласскому удалось выгнать Лэпушняну и посадить на престол Молдавии Деспота; Фирлей же оказался менее предприимчивым: упустив удобный случай, он не смог сделать то же для своего друга Иона. Ограничимся пока описанием их взаимоотношений: польский магнат был лютеранином, ярым поборником реформации, главою протестантов в Польше. Чтобы добиться его расположения, Ион должен был объявить себя последователем учения Лютера.

Это было первое отступничество нашего героя. Впоследствии он неоднократно переходил от одной веры к другой, меняя их как перчатки.

Нерешительность Фирлея заставила Иона покинуть Польшу и отправиться в Крым ко двору хана, где он вскоре завоевал симпатию наследника трона Махмеда-Калги, названного в татарской хронике доблестным витязем.

Люди большой души всегда находят общий язык: валашский авантюрист понравился татарскому князю.

В то время крымский хан воевал против Московского государства. Махмед-Калга командовал татарским войском; можно полагать, что Ион, сопровождая своего друга в военных походах, тогда еще отличился удивительным хладнокровием и необычайной физической силой, что позднее сделало его грозой на поле битвы. Во всяком случае, Махмед-Калга и Ион стали настолько близкими друзьями, что при отъезде последнего из Крыма в 1563 году Махмед-Калга вручил ему послание к польскому кооолю Сигизмунду-Августу, в котором писал: «Очень прошу тебя оказать милость и позаботиться об этом сыне молдавского господаря».

[Admin]

Польша тогда находилась в некоторой зависимости от татар.

Ежегодно в виде подношения польский король слал хану деньги, ***на, шелка, различные мануфактурные изделия.

Страх поляков перед татарами вполне понятен: ведь хан Девлет-Гирей своими ратными подвигами успел удивить весь мир; подданные называли его громким именем «покоритель народов».

Поэтому Ион имел основание думать, что рекомендация от сына татарского хана сделает свое дело.

Но — увы! Надежды оказались тщетными.

Получив послание из рук Иона, король наградил его милой улыбкой, и вместо того чтобы предоставить в его распоряжение войско, с помощью которого он бы смог завоевать трон своих дедов, Сигизмунд, очевидно, дал ему обычный в таких случаях совет: «Поищи себе магната, который помог бы тебе проникнуть в Молдавию, подобно тому как это сделал Ласский для Деспота; этот магнат сумеет дать объяснение своим собратьям по сейму; в случае, если нам начнут угрожать турки, мы им скажем, что во всем этом виновата не Польша, не польский король, не сейм, а только один магнат, осмелившийся нарушить общественный порядок».

И все же Ион решил не об/ращаться к польским магнатам; среди них был только один Ласский, все остальные не отличались от Фирлея; он не пожелал унизиться и перед королем Сигизмундом-Августом, любителем громких фраз, но неспособным что-либо сделать. Ион исчезает с нашего поля зрения. В это время в Молдавии разыгрывается ужасная трагедия: Деспота свергает с престола и убивает Стефан Томша; Стефана Томшу свергает и изгоняет из страны Александру Лэпушняну, которому султан соблаговолил вернуть троп Молдавии,— все это происходит в течение нескольких месяцев.

Как только кровавый Лэпушняну вновь становится господарем Молдавии, на горизонте снова появляется Ион, но на этот раз уже в Вене.

Немцы вели в это время кровопролитную войну с турками, и император Максимилиан II был рад случаю иметь при своем дворе валашского князька, которого можно было бы использовать для переворота в Дунайских княжествах.

[Admin]

Он принял Иона на службу в австрийскую армию и громогласно пообещал дать ему 7 или 8 тысяч войска, чтобы из-' гнать Лэпушняну из Молдавии.

Но это были только обещания в чисто немецком духе.

И все же Турецкая Порта была обеспокоена.

Под предлогом переговоров с Максимилианом султан направил в Вену посла, для того чтобы заманить в Константинополь опасного Иона.

Посол рассказал Иону о коварстве и беспомощности нем< цев, способных только на обещания; он описал ему благородство и могущество султ&на; по словам посла, султану ничего не стоило подарить любому из своих подданных не только Молдавию, но и десяток таких княжеств, как Молдавия; наконец, он обещал Иону от имени султана золотые горы.

Ион уже успел разочароваться в христианах из Польши и уже имел дело с крымскими магометанами.

Он поверил словам посла, тайно покинул австрийскую армию, пересек Дунай и прибыл в Константинополь.

[Admin]

Восточные народы питают слабость к физически сильным людям, которыми Магомет населяет рай.

Ион был гигантского роста, крепкого сложения, сильный и мужественный.

Одним словом, внешность нашего героя произвела на турок то же впечатление, что и на крымских татар.

«Визирь Мехмед-Соколи, — писал французский агент в своем отчете персидскому двору, — познакомившись с Ионом, принял его очень хорошо и стал ожидать удобного случая, дабы представить его султану».

Прошел месяц. Несмотря на расположение визиря к Иону, политические интересы Турции потребовали, чтобы он был отстранен от двора: во-первых, султан собирал войско, чтобы выступить против Максимилиана, и ему необходимо было сохранить спокойствие в турецких провинциях; во-вторых, Лэпушняну, при поддержке турецких войск вновь занявший трон Молдавии, проявил себя во время своего второго правления большим турком, нежели сами турки, и потому он имел полное право требовать от султана, чтобы тот не покровительствовал его сопернику.

Ион был выслан на остров Родос.

[Admin]

В этой стране ядовитых змей и благоухающих роз, известной у греков под именем Макара, то есть страна счастья, в этой стране, где каждый камешек, каждая пещера, каждый холм хранят еще свежие следы героизма иерусалимских крестоносцев, Ион пробыл больше года.
180
Султан Сулейман Великолепный умер в 1566 году, и ему наследовал его сын Селим II.

В это время начали распространяться слухи, что Лэпушняну наказан якобы за свои преступные деяния: стал немощен, потерял зрение, периодически впадает в детство, более печальное, чем сама смерть.

Воспользовавшись этим, визирь Мехмед-Соколи, все еще находившийся у власти, призывает из заточения своего друга Иона.

О пребывании Иона в Константинополе в течение трех-че-тырех лет имеются точные сведения, которые все же трудно объяснить.

Авантюрист становится миллионером, самым крупным торговцем драгоценными камнями в столице Оттоманской империи; своим богатством и роскошью он затмевает всех турецких сановников.

Торговля чревата неожиданностями и даже чудесами, в которые трудно поверить и которые все же случаются в действительности; законы кредита, денежного обращения, конкуренции и многие другие весьма гибкие и всеобъемлющие законы политической экономии не в состоянии все же объяснить нам некоторые тайны; коммерсант, как и священник, требует, чтобы ему верили на слово.

[Admin]

Немецкий историк Шурцфлайш, живший столетием позже Иона, сделал первую попытку описать жизнь нашего героя. Приведем краткую выдержку из его книги: «Ион стал господарем, поднявшись из самых низов, подобно тому, как у древних римлян и сарматов простые крестьяне становились у кормила государства, и подобно тому, как в настоящее время в Бельгии коммерсанты становятся во главе флота».

Подобное утверждение, несомненно, представляет интерес, но сам Ион и не думал, конечно, подражать римлянам, сарматам или бельгийцам. - .

Его намерения были более прозаичны.

Он прекрасно знал, какое магическое действие оказывают на Турецкую Порту богатые подарки и, в особенности, драгоценные камни.

Лет за 30 до этого Петр Рареш, подарив дочери султана Сулеймана красивую безделушку, получил трон Молдавии.

Сам Ион имел случай воочию убедиться, как португальский еврей, завоевав расположение султана Селима своими товарами, стал герцогом Наксоским.

Обладатели драгоценностей меняли рубины на княжеские короны; поэтому искусство торговли привлекало внимание Иона. Чтобы лучше преуспеть в этом деле, он вторично меняет религию.

Воспитанный в духе армянской церкви и принявший затем, благодаря Фирлею, лютеранство, Ион переходит теперь в магометанскую веру.

[Admin]

Став другом визиря и приятелем высших турецких сановников, сблизившись с самим султаном Селимом, Ион с нетерпением ждал подходящего случая, чтобы захватить вожделенный трон Молдавии, на котором после смерти Лэпушняну восседал его сын Богдан; по свидетельству летописцев, у этого пятнадцатилетнего юноши были две роковые слабости: ему нравились шутовские забавы и поляки.

Под видом коммерсанта Ион исколесил границы Молдавии, появляясь то в Галиции, то в Подолии, то на Пруте, то на Днестре.

Неразлучный и преданный друг Иона, молдавский боярин Иеремия Голия, бежавший от Лэпушняну, всюду сопровождал нашего героя, помогая ему связываться с боярами, недовольными Богданом.

Итак, в Молдавии образовалась сильная оппозиционная группа из крупных бояр, которые обратились с жалобой к Турецкой Порте.

Султан только и ждал такого выступления со стороны молдаван.

Богдана официально считали предателем интересов Турции.

Сразу же после смерти своего отца Богдан заключил союз с Польшей, объявил себя вассалом короля Сигизмунда-Ав-густа и ожидал лишь подходящего момента, чтобы отказаться от уплаты дани Турции.

Занятый войной с Венецией, султан делал вид, что ничего не знает об этом: ему не хотелось быть втянутым в новую войну на Дунае в случае, если молдаване стали бы на сторону своего господаря.

Как только в Константинополь было доставлено письмо, в котором бояре жаловались на Богдана и просили Иона, султан поспешил послать его в Молдавию.

Турция все же опасалась вызвать этим войну с Польшей, поэтому назначение Иона господарем Молдавии держалось в секрете и объявлено было, что он отправился на Дунай по своим торговым делам.

Иона сопровождал небольшой отряд турецких солдат под видом стражи, охранявший обычно караваны, следовавшие на далекие расстояния.

Проезжая через Фессалию и Болгарию, Ион привлек к себе на службу сербских, греческих и болгарских добровольцев.

В общем он располагал армией численностью не более 4—5 тысяч человек.

Но ему не требовалось и этого, так как его призвал сам народ.

Как только Ион перешел Дунай, Богдан со своими приверженцами поспешил удрать, чтобы спастись от бояр, решивших выдать его туркам.

На своем пути от Галаца до самой Сучавы Ион не наткнулся ни на какое сопротивление.

При въезде в столицу Молдавии бояре и народ встретили его традиционными приветственными возгласами «Отец Молдавии», подобно тому как римских императоров встречали словами «раДез ра(пае».

Этот почетный титул молдаване давали лишь тем господарям, которые избавляли их от ига тиранов. Деспот получил его за изгнание жестокого Лэпушняну, Ион — за ниспровержение непопулярного Богдана, которого народ невзлюбил за его пристрастие к шутовским развлечениям и полякам.

[Admin]

В то время как Иона с большими почестями принимали в столице Молдавии, Богдан, запершись в Хотинской крепости, молил о помощи короля Снгизмунда-Августа и своих друзей среди польских магнатов.

Польский король сделал все, что было в его силах: он направил посла в Оттоманскую Порту; но посол вскоре вернулся ни с чем, если не считать его аудиенции у Иона-Воево-ды, который благосклонно разрешил ему проехать через Молдавию, но при^ встрече наградил его таким уничтожающим взглядом, что несчастного дипломата бросило в дрожь: ему. еще не приходилось видеть взгляда, более ужасающего.

И действительно, маленькие черные глаза нашего героя с необычайной силой отражали его душевное состояние: в минуты внутреннего удовлетворения они светились радостью и теплотой, в минуты гнева они наливались кровью и грозно г сверкали из-под густых сросшихся бровей, которые вздрагивали от нервного напряжения.

Польским магнатам, связанным с Богданом родственными-узами, все же кое-что удалось для него сделать. Они собра-, ли, правда, с большим трудом, небольшое войско в 3000 человек, составленное исключительно из отпрысков наиболее знатных польских семейств.

[Admin]

Кроме самой неприступной в Молдавии Хотинской крепости и кроме помощи со стороны поляков, Богдан, как и все свергнутые с престола господари, имел приверженцев и среди молдавских бояр.

Чтобы избавиться от своих врагов внутри страны, Ион-Воевода приказал всем им отрубить головы.

Молдавская знать пришла в ужас при виде того, как в руки цыган, исполнявших в дунайских княжествах роль палачей, попали наиболее знатные бояре, среди которых был и достопочтенный боярин Ионашку Збиеря, великий ворник Нижней Молдавии, выходец из древнейшей боярской семьи.

Его голова скатилась к ногам палача-цыгана в первый день пасхи.

Тем самым Ион-Воевода хотел показать, что никакой праздник не сможет спасти от возмездия тех, кто покушается на безопасность страны.

Национальные интересы прежде всего: о пасхе можно подумать и позже.

Новый ворник Нижней Молдавии Думбрава не происходил из знатного рода, но он был человеком большой души.

Ион-Воевода поручил ему отразить нападение поляков.

Напутствие, полученное им по этому случаю от господаря, напоминало принцип, которым руководствовался Сципион-Старший: «Дай врагу не только возможность сбежать с поля битвы, но и помоги ему в этом».

Думбрава в своем распоряжении имел 6000 воинов из районов Нижней Молдавии: Сорок, Оргеева и Фэлчиу, издавна отличавшихся своей воинственностью; с ними был и отряд бессарабских турок под командованием Аккерманского санджака, прибывший по просьбе Иона-Воеводы.

С таким войском легко было разгромить 3000 поляков, вторгшихся во вражд****ю им страну, но молдавский господарь не счел нужным ссориться со своим могущественным соседом, рассчитывая, напротив, что в будущем дружественные отношения с ним могут ему очень пригодиться.

Думбраве велено было щадить врагов.

Поляки перешли Днестр выше Хотина* прошли знаменитые Козминские леса и направились к Пруту.

Козминские леса! Одно упоминание о них наводило ужас!

За восемьдесят лет до этого прадед Иона-Воеводы, Стефан Великий, уничтожил в этих местах весь цвет польской армии. Многочисленные холмики белых скелетов погибших тогда поляков, ярко выделяющиеся на фоне зеленой листвы, остались самым красноречивым свидетельством кровавого побоища.

По этому же пути в Молдавию проник польский магнат Ласский, чтобы посадить на престол Деспота вместо Лэпуш-пяну.

Поляки каждый раз неизменно избирали этот трагический путь для нашествия на Молдавию, считая, что чувство мести должно будет разжечь ожесточение польских воинов, так как в Польше не было ни одной семьи, которая не оплакивала бы своего отца или деда, погибшего от руки Стефана Великого!