Вернуться в начало

[Charité]

Сообщение от ALB.1973

Свою болезнь я проклинаю, ищу причины вне себя
Врачей и Бога призываю, найти лекарство для меня
Перевернув таблеток горы и не найдя спасенья в них
Я поняла что в этом горе, вина во мне и гнев мой стих
Ушла в себя,ищу причины,пересмотрела жизнь свою
И огонек любви лучины, ошибку высветил мою.

автор не известен, но я с этой мыслью согласна

Я не молю Тебя дать мне убежище от бед; дай лишь бесстрашие, чтобы лицом к лицу их. встретить.

Я не прошу избавить меня от страданий; дай мужество, чтобы их превозмочь.

Я не ищу союзников в жестокой битве жизни; я собираю собственные силы.

Не дай мне изнывать от страха и тревоги, спасения безвольно ожидая; дай мне надежду и терпение — и я добьюсь свободы.

Не дай мне трусом жить и уповать лишь на Твою спасительную милость; но дай мне ощутить поддержку Твоей руки, когда я буду падать.

[ALB.1973]

Сообщение от Charité

Я не молю Тебя дать мне убежище от бед; дай лишь бесстрашие, чтобы лицом к лицу их. встретить.

Я не прошу избавить меня от страданий; дай мужество, чтобы их превозмочь.

Я не ищу союзников в жестокой битве жизни; я собираю собственные силы.

Не дай мне изнывать от страха и тревоги, спасения безвольно ожидая; дай мне надежду и терпение — и я добьюсь свободы.

Не дай мне трусом жить и уповать лишь на Твою спасительную милость; но дай мне ощутить поддержку Твоей руки, когда я буду падать.

Похоже на молитву !?

[Charité]

Сообщение от ALB.1973

Похоже на молитву !?

Нет, это не молитва. Это был Рабиндранат Тагор.

Еще я люблю Киплинга.

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть чac не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть, и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело,
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

[lanj]

Обожаю стихи Мятлева , милые девушки, за их изысканность, романтичность и старинность
Розы
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду!Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость;
Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты;
Венка из роз искала молодая -
И я сорвал заветные цветы.

И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей;
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!

И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее виласьи радость и любовь!

В ее очах - веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось,рок.
И где ж она?..В погосте белый камень,
На камне - роз моих завянувший венок.
Иван Мятлев
1834 г.
Иван Петрович Мятлев родился в Петербурге 8 февраля 1796 года в богатой и влиятельной семье. Его крестной была сама Екатерина II. В 1813 году семнадцатилетним корнетом Мятлев принял участие в заграничном походе русской армии. Очевидно, что его любили в полку за веселый нрав и способность зарифмовать все: от приказа командира до меню.
Вернувшись с войны, Иван Петрович успешно служит по разным департаментам, счастливо женится, становится действительным статским советником и камергером. Сочинительство тоже дается ему легко. Мятлев не корпит над рукописями, а импровизирует. Особенно ему удается словесный коктейль из русских и французских слов. По Петербургу разлетаются его блестящие экспромты, каламбуры, эпиграммы, шутейные басни, комические диалоги, послания, куплеты... Не человек, а фейерверк!
Для людей, разбиравшихся в литературе, было очевидно, что у шутника Мятлева нешуточный литературный дар. Жуковский пытался внушить Ивану Петровичу сколько-нибудь серьезное отношение к своему призванию. Но он будто не слышал. Или просто уже не мог выйти из роли.
А.С. Пушкин (из дневника): "Обедал у гр. А. Бобринского... Мятлев читал уморительные стихи..."
Е.А. Баратынский (из письма жене): "...Также познакомился с Мятлевым, которого ты знаешь несколько шутовских стихов... Я думал найти молодого повесу. Что ж? Это человек важный, придворный забавник, лет 45..."
М.Ю. Лермонтов: "Люблю я парадоксы ваши, // И ха-ха-ха, и хи-хи-хи... // И Ишки М<ятлева> стихи..."
В.А. Жуковский (из дневника, 18 апреля 1841 г.): "Мятлев - полный шут..."
В памяти современников Мятлев остался чудаковатым барином и веселым жизнелюбом. Но, думая о его судьбе, почему-то возникает горькое чувство. Кажется, что свой дар от Бога он если не промотал, как иные проматывали богатое наследство, то распорядился им как-то нелепо. Да, кто-то должен отвлекать людей от тягот жизни, и без Мятлева петербургские салоны многое потеряли бы, но как короток век шуточной поэзии! Как быстро она вянет...
Должно быть, втайне Иван Петрович и сам о том печалился. Современники вспоминают, что Мятлев был не только умным, но и глубоко верующим человеком.
Завершу свой короткий рассказ об Иване Петровиче Мятлеве строками, которые он посвятил любимой женщине. Написаны они ровно сто семьдесят лет назад, 7 февраля 1842 года.
...От сердца горе отлегло,
Я вдруг помолодел душою,
Мне стало так легко, светло,
Когда я встретился с тобою...

Как шестикрылый серафим,
Как непорочный житель рая,
Ты улыбаешься моим
Стихам, бессмыслицам внимая.

Молитва
Пошли нам, Господи, терпенье,
В годину буйных, мрачных дней,
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей

Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжёлый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волненья,
Когда настигнут нас враги,
Терпеть позор и униженья
Христос, Спаситель, помоги!

Владыка мира, Бог вселенной!
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной,
В невыносимый, смертный час…

И, у преддверия могилы,
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молится кротко за врагов!

Музыка Сергея Бехтеева
Слова Княжны Олъги написанные не задолго до расстрела

Хуана Инес де ла Крус
(1651–1695)

Перевод с испанского И. Чежеговой.
СОНЕТ

В предателе - влюбленного ищу,
кто предан мной - ко мне пылает страстью,
над любящим своей я тешусь властью,
а перед разлюбившим трепещу.

Убита нелюбовью - не ропщу,
устав искать в жестокости участья;
тому ж, кто дал бы мне любовь и счастье,
за смерть от нелюбви я смертью мщу.

Увы, не может мил мне стать немилый,
а милого нет силы разлюбить.
И счастья нет в моей судьбе унылой...

Но если выбирать, - так чем служить
для милого добычею постылой,
немилому наградой лучше быть.

***
О МАТЕРИНСКОЙ ЛЮБВИ И СИЛЕ ДУХА!
«Белое покрывало»
автор-австрийский поэт и беллетрист-Мориц Гартман,участник
революции 1848 года в Австро-Венгрии.

Позорной казни обреченный,
Лежит в цепях венгерский граф.
Своей отчизне угнетенной
Хотел помочь он: гордый нрав
В нем возмущался; меж рабами
Себя он чувствовал рабом –
И взят в борьбе с могучим злом,
И к петле присужден врагами.

Едва двадцатая весна
Настала для него — и надо
Покинуть мир! Не смерть страшна:
Больному сердцу в ней отрада!
Ужасно в петле роковой
Средь людной площади качаться...
Вороны жадные слетятся,
И над опальной головой
Голодный рой их станет драться.
Но граф в тюрьме, в углу сыром,
Заснул спокойным, детским сном.

Поутру, грустно мать лаская,
Он говорил: «Прощай, родная!
Я у тебя дитя одно;
А мне так скоро суждено
Расстаться с жизнью молодою!
Погибнет без следа со мною
И имя честное мое.
Ах, пожалей дитя свое!
Я в вихре битв не знал боязни,
Я не дрожал в дыму, в огне;
Но завтра, при позорной казни,
Дрожать как лист придется мне».

Мать говорила, утешая:
«Не бойся, не дрожи, родной!
Я во дворец пойду, рыдая:
Слезами, воплем и мольбой
Я сердце разбужу на троне...
И поутру, как поведут
Тебя на площадь, стану тут,
У места казни, на балконе.
Коль в черном платье буду я,
Знай — неизбежна смерть твоя...
Не правда ль, сын мой, шагом смелым
Пойдешь навстречу ты судьбе?
Ведь кровь венгерская в тебе!
Но если в покрывале белом
Меня увидишь над толпой,
Знай — вымолила я слезами
Пощаду жизни молодой.
Пусть будешь схвачен палачами –
Не бойся, не дрожи, родной!»

И графу тихо, мирно спится,
И до утра он будет спать...
Ему всё на балконе мать
Под белым покрывалом снится.

Гудит набат; бежит народ...
И тихо улицей идет,
Угрюмой стражей окруженный,
На площадь граф приговоренный.
Все окна настежь. Сколько глаз
Его глазами провожает,
И сколько женских рук бросает
Ему цветы в последний раз!
Граф ничего не замечает:
Вперед, на площадь он глядит.
Там на балконе мать стоит —
Спокойна, в покрывале белом.
И заиграло сердцем в нем!
И к месту казни шагом смелым
Пошел он... с радостным лицом
Вступил на помост с палачом...
И ясен к петле поднимался...
И в самой петле — улыбался!...

Зачем же в белом мать была?
О, ложь святая!.. Так могла
Солгать лишь мать, полна боязнью.
Чтоб сын не дрогнул перед казнью!